Усыновить в России

Игорь Иванов

Совершенно непонятно, почему россияне не усыновляют. Раньше, скажем десять лет назад, еще можно было ссылаться на бедность и разруху. Но в Москве давно уже нет разрухи. И какой-то ужасающей бедности в общем тоже.

Во вторник в суде американского города Манассас начались слушания по делу об убийстве усыновленной российской девочки. Случай действительно ужасный – приемная мать забила девочку насмерть.

По-человечески даже понятна инициатива депутата от «Единой России» Екатерины Лаховой, предложившей наложить запрет на усыновление российских детей родителями из тех стран, где отмечены случаи жестокого с ними обращения. Читай – на усыновление американцами: из 13 случаев убийства российских усыновленных детей 12 произошли в США. Конечно, надо что-то с этим делать.

Тем более что российские дети в общем-то никак не защищены от дурного обращения американских приемных родителей. США не подписали Гаагскую конвенцию об усыновлении. Соответственно, в этой стране нет единого органа, который следил бы за судьбой усыновленных детей, таких органов нет и на уровне штатов.

Конечно, за судьбой маленьких, беззащитных еще российских граждан могли бы присматривать отечественные дипломаты, но и они лишены этой возможности: согласно американским законам усыновленный ребенок становится гражданином США в момент пересечения границы. Соответственно, на запросы посольства России (если они вдруг поступят) американцы могут просто не отвечать.

Как и депутат Лахова, я много думал об этом, и мне кажется, что проблема гораздо шире, ее не решишь запретом на усыновление американцами. По данным Всемирного банка (им, наверное, можно доверять), по состоянию на 2000 год в России насчитывалось 662 тыс. детей, лишенных родительского попечения. Эта цифра растет (во всяком случае, росла в 90-е) ужасающими темпами. Если в 1990 году без родителей осталось 40 тыс. детей, то в 2000-м – уже 120 тыс. Потенциальных усыновителей в России, как можно догадаться, как минимум на порядок меньше. В США ситуация в общем обратная: сирот не хватает, потому что детей усыновляют и одиночки, и бездетные пары, и даже счастливые семьи, в которых есть свои, «биологические» дети. Усыновляют даже при условии расовых различий (когда родители, допустим, белые, а ребенок филиппинец), чего уж говорить, когда их нет.

Поэтому только в 2003 году в Америку переехало более 5,2 тыс. российских сирот. Причем нельзя сказать, что усыновление, допустим, ребенка из России для гражданина США простая процедура: она занимает как минимум пять месяцев (из них один надо провести в России) и обходится в $25–35 тыс. Все это для того, чтобы получить ребенка, про которого достоверно известно только то, что он болен, потому что других детей усыновлять иностранцам у нас не дают.

Для россиян процедура, понятно, проще и дешевле примерно на порядок. Наверное, можно даже говорить о том, что власти поощряют этот процесс. Министерство образования, к примеру, открыло специальный сайт (http://www.usinovite.ru), на котором помимо консультационных материалов, в частности, вывешен в свободном доступе федеральный банк данных о детях-сиротах. К каждому ребенку прилагается контактная информация – кому звонить, чтобы решить вопрос об усыновлении. Однако русские почему-то не усыновляют. Каждый год сиротами становятся несколько десятков тысяч российских детей, это если ситуация улучшилась в сравнении с 2000 годом, когда их число перевалило за сотню тысяч.

И в общем-то совершенно непонятно, почему дело обстоит именно так. Раньше, скажем десять лет назад, еще можно было ссылаться на бедность и разруху. Но в Москве давно уже нет разрухи. И какой-то ужасающей бедности в общем тоже.

По моим сугубо дилетантским оценкам, только в столичном регионе проживает минимум миллион по самым строгим европейским меркам благополучных и даже зажиточных людей.

Конечно, есть по крайней мере два федеральных министерства – Минобразования и Минздрав, которые так или иначе занимаются судьбой 660 тыс. детей-сирот (или 177,5 тыс. включенных в федеральный банк данных). И честный налогоплательщик отчисляет средства в том числе и на то, чтобы этот вопрос решали профессионалы.

Однако этот случай отличается от всех прочих. Проблема детей-сирот – это не пошлины на подержанные иномарки, на которые можно только глухо роптать. К ее решению каждый может при желании приложить руку. Более того, без добровольного участия сотен тысяч состоявшихся людей решить ее никак не получится.

Ведомства могут создать условия для инвестиций в российский автопром, но не вернуть ребенку семью, это не под силу ни одному министерству.

Предпринимать что-то по этому поводу – отнюдь не священный долг гражданина РФ. Это свободный выбор, решение, которое принимает каждый. Но если начать думать об этом, то довольно скоро можно прийти к риторическому в общем вопросу Достоевского: можно ли строить свое счастье, если в его фундаменте покоится слеза невинного ребенка? Маленького мальчика из Кемерова или челябинской девочки (их фотографии вы можете посмотреть, например, на http://www.usinovite.ru/db/), которые заболели и плачут, возможно, из-за того, что их просто плохо кормят.

Любой из этих детей мог бы стать приемным ребенком и больше уже не плакать – и только по душевной лености (по деньгам-то вроде все нормально) потенциального усыновителя сейчас несчастен.

Большинство из таких усыновителей, как видно из данных о количестве сирот, предпочитает и вовсе не задаваться такими вопросами, кушая в свое удовольствие, допустим, суши и запивая их, скажем, хорошим вином.

Можно задаваться и продолжать запивать, как это, например, делаю я. Однако надеюсь, что у меня и таких, как я, все же достанет сил принять единственно верное решение.

Источник: Газета.ru

Обсудить на форуме