Школа: Воспитание математикой

Недавно по телевизору показывали советский фильм “Смертный враг” (1972 г.). Дело происходит в деревне в период перед коллективизацией. В фильме есть эпизод, в котором мальчик зачитывает главному герою-большевику математическую задачку: “По продразверстке кулаки должны отдать государству столько-то тонн зерна”. “Это неправильная задачка! — возмущается отец. — У кулаков надо забрать все!”

Эта сцена из фильма проассоциировалась у меня с описанием американской системы школьного образования, о которой мне недавно рассказывала подруга. Она на год ездила в Штаты, и ее дети-школьники ходили в государственную американскую школу.

“Принято считать, что математическое образование у них более слабое, чем у нас, — рассказывала подруга, — но это неверно. Оно у них принципиально другое. Конечно, многое из того, что изучают наши дети, в американскую школьную программу не входит, но, с другой стороны, они проходят многие вещи, которые у нас в школе вообще не изучают”.

К таким вещам относятся, например, первичные представления о том, что в математике есть инструменты, позволяющие описывать не только детерминированные, но и случайные процессы. Американские пятиклассники изучают, в частности, что такое распределение случайной величины, чем отличается медиана от среднего и что такое дисперсия. В России такие знания в лучшем случае получают учащиеся специализированных школ на гораздо более позднем этапе обучения. И понятия эти изучаются в России на абстрактно-теоретическом уровне, а не путем определения количества учебников, которые нужно положить на печенье, чтобы оно раскололось на кусочки. Такой прикладной способ изучения случайных процессов приучает детей к мысли о том, что они живут в мире случайностей, а не детерминированных процессов.

Одним из главных потрясений моей подруги было то, что уже в пятом классе ее сын учился писать бизнес-план. Дело было на уроке математики. Проходили дроби — ну, конечно же, русские дети к этому времени уже давно все знают про дроби! Американским детям задали написать проект. Допустим, у вас есть миллион долларов. Вы хотите вложить его в строительство интересующего вас объекта, к примеру “Парка роботов” или “Дворца Барби”. Вам нужно написать проект строительства, мотивировать, зачем и кому нужен объект, который вы хотите построить, распределить имеющийся миллион между различными затратами на проект и представить свои расчеты в виде текста, снабженного диаграммами и графиками. Собственно знание дробей было нужно для построения этих самых диаграмм и графиков.

Нетрудно догадаться, что кроме знаний о дробях это задание вырабатывает в детях и представление о том, что такое баланс и что баланс всегда должен сходиться. Моя подруга и ее сын строили конюшню. С помощью Интернета они выяснили, что нужно закупить для того, чтобы построить конюшню, и сколько это стоит, так что получился настоящий бизнес-план. Ребенок, кстати, должен был не просто написать его, но и представить в классе, причем остальные дети решали: давать ему миллион или нет.

В России в последнее время участились разговоры о том, что диверсификация экономики невозможна без активного участия государства. Мол, риски вложений в ненефтяной сектор слишком высоки и государство должно их снизить, выделяя бюджетные средства и организуя процесс.

Однако если поговорить с теми, кто пытается в России заниматься проектным финансированием, то возникает впечатление, что проблема вовсе не в рисках и уж тем более не в отсутствии денег в нашей захлебывающейся от нефтедолларов экономике. Огромная проблема — отсутствие у большинства россиян бизнес-мышления.

Финансисты рассказывают, что, когда к ним приходят многочисленные авторы гениальных идей и просят денег, у них обычно просят бизнес-план. Эта просьба чаще всего ставит авторов идей в тупик, а многие из них открыто обижаются. И дело не просто в том, что они не умеют писать бизнес-планы. Дело скорее в том, что они вообще не видят необходимости доказывать целесообразность своей идеи — она же такая гениальная! А уж то, что реализация проекта — это всего лишь бизнес, который можно планировать, — вообще находится за пределами сознания: ну как же можно планировать и просчитывать творческий процесс!

Случайно увиденная сцена из фильма натолкнула меня на мысль о том, что советские учебники, в том числе и по математике, использовались для того, чтобы на подсознательном уровне привить ребенку официальную идеологию уже в раннем возрасте. Как показывает приведенный выше пример с американским образованием, оно построено по схожему принципу. Уже с раннего детства ребенок приучается к мысли о том, что он может стать бизнесменом, и получает необходимые ему навыки бизнес-мышления. И делается это подспудно, в рамках обучения обычным школьным предметам.

Российские школьные учебники математики все еще полны абстрактных задач про трубы, в которых неизвестно откуда берется вода, или про поезда, которые бесконечно ездят из пункта А в пункт Б. Как и в советское время, мы обучаем своих детей решать стандартные задачи и при этом не задумываться о том, как творчески применять полученные знания к жизненным ситуациям.

В разговорах о реформе образования мы настолько погрязли в хозяйственных вопросах — кто, кому и сколько будет платить и как за это отчитываться, — что забыли о содержательной части вопроса. Если содержательная часть и рассматривается, то во многом с медицинской точки зрения: не слишком ли перегружены дети и не стоит ли сократить им программу? В последнее время ситуация стала меняться, но это в основном касается откровенной идеологизации исторических курсов. В Москве уже несколько лет изучают “Москвоведение”, а православная церковь открыто лоббирует усиление своего влияния в школах.

Печально, но основная идея реформ, а именно построение рыночной экономики, в принципе так и не была реализована в школьных программах. Мы по-прежнему растим не предприимчивых частных собственников, а винтики большой государственной машины, которые должны хорошо уметь решать свою маленькую конкретную задачу.

Появившийся в школьной программе предмет “экономика” был воспринят школой как нечто инородное. Государство, которое за годы реформ так и не смогло понять, зачем нужны рынок и частная собственность, о чем свидетельствуют усиливающиеся в последнее время патерналистские нотки по отношению к бизнесу, в этом не лучший помощник школе.

Если в России и есть люди, которые понимают, как функционирует рыночная экономика и какие знания и навыки необходимы для того, чтобы комфортно себя чувствовать в условиях рынка, то это собственно представители бизнеса. Поэтому если уж у бизнеса должна быть какая-либо социальная ответственность, выходящая за пределы уплаты налогов, то, может быть, она должна состоять именно в этом: помочь школьникам получить знания и навыки, необходимые каждому самостоятельному человеку, нужные и для работы в бизнесе, и для того, чтобы самим стать предпринимателями. А для начала, может быть, стоит объявить конкурс на разработку новой программы по математике?

Автор — член научного совета Московского центра Карнеги, директор прикладных программ ЦЭФИР

Источник: Ведомости

Обсудить на форуме