Группа Богов

Наталия Геворкян

Клише два: «так называемый либералы» и «тяжелое наследие 90-х». Они, конечно же, взаимосвязаны. Это то «наследие», от которого стало очень модно отмахиваться. Это те года, о которых теперь учат говорить с отвращением и позволительной ненавистью. Это делают политики, которых привели к власти ровно на волне преемственности тех недалеких 90-х. Это делают политологи, сделавшие себе имя и деньги на бесчисленных и разнообразных кампаниях того периода. Это делают журналисты, ставшие знаменитыми в те «поганые» годы. Это делают даже деятели культуры, получившие в мерзкие 90-е возможность выступать там, где хотят, зарабатывать столько, сколько могут, и распоряжаться этими средствами так, как считают нужным они, а не госчиновники.

Тут старушка какая-то около меня с чувством произнесла: «Путина послал нам Бог». Какого черта, бабуля?! Я даже знаю, как этого Бога зовут, и вы знаете. Вся эта группа Богов, во главе с Борисом Николаевичем – плоть от плоти ненавистных ныне 90-х. И не было бы их, где бы просиживал сейчас штаны посланец-то Бога? А с чем бы выходила сегодня на IPO «Роснефть», если бы Ходорковский в те самые годы не поработал над созданием одной из лучших нефтяных компаний страны, которую, как теперь принято говорить, «получил даром» или «украл у народа». И столь дорогой сердцу российского руководства российский миротворческий контингент в Абхазии и Южной Осетии тоже с тех самых проклятых 90-х. Если уж так хочется отказаться от близкого прошлого, то выводите быстро!

От кого нелюбители 90-х защищают двухтысячные? Что случилось-то, что надо обязательно отказываться от прожитых 10 лет? Они как-то идут в разрез с установкой на «великую страну»? Не трогайте нашу великую страну! Не смейте писать, что у нас коррупция, преступность и клановость, а также ксенофобия и национальная нетерпимость. Забудьте уже о нашем проклятом прошлом. «России тяжело: она с трудом расстается с тяжким грузом 90-х годов». Вы там за границей не фига не понимаете про нас, так что не навязывайте нам свой «инокультурный проект», а занимайтесь-ка лучше собой. Это культурные люди написали, между прочим. Они, видимо, свято верят, что все перечисленные пороки остались в 90-х. Может, они живут в какой-то другой России? Или безоговорочная любовь к подполковнику КГБ и всему, что он делает, уносит их в такие заоблачные творческие дали, что происходящего на грешной земле они просто не замечают?

Вот интересно, когда какие-нибудь американцы приходят слушать музыканта Башмета, то они с их «инокультурой» его тоже не понимают и раздражают? Или музыка выше «проектов»? А демократия, значит, она в России – одна, а у этих «инокультурных» – другая. У всех, если я правильно понимаю, одно представление о свободах и правах человека, а у России – другое. В какой-то степени это так, если учесть, что в демократиях происходят нормальные выборы, а в России назначают преемника и просят за него проголосовать. Лучше бы деятелей культуры волновал этот вопрос.

Ноты – они во всем мире одни и те же, а демократия – мы ее специально для себя такую особенную делаем, непохожую, несравнимую, невероятную, непостижимую для всех остальных. Такую, чтобы никто, кроме нас, ничего так и не понял. Такую своеобразную – конечно, не такую как в Ираке, нам такой демократии не надо, – а вот такую, как в Таджикистане, мы вполне принимаем.

За один особый путь России, избранный в 1917 году, страна заплатила миллионами жизней. Думаю, что 90-е за то и не любят, что именно тогда господин Кох мог позволить себе написать: не ищите особого пути для России, его просто нет. При всех искажениях и ошибках тогда закладывалась интеграция России в демократическое сообщество как равного и в целом обычного его члена. Сейчас мы стучим ногами и дирижерской палочкой и требуем, чтобы нас принимали своеобразными, не вполне демократичными, в общем, вполне чужими – но чтобы, блин, принимали, какие мы есть. Это в политике. А в то же время в бизнесе, настаиваем, мы такие же, мы нормальные, с нами надо иметь дело, мы как все, не бойтесь нас, покупайте наши акции, пустите нас на ваш рынок. Вечная мечта моего знакомого полковника КГБ в те самые 90-е – чтобы и власти было столько, сколько в Советском Союзе, а счета в иностранных банках пополнялись. Все получилось, ребята.

Особенность «национального проекта Россия» сегодня состоит в том, что он целиком и полностью является рефлексией и отображением интересов ограниченной группы лиц. Так чем это лучше 90-х? Тем, что люди из КГБ милее народу, чем бывший секретарь обкома? И тем, что цены на нефть позволяют нам острить по поводу демократии?

Смешно говорить, но именно потому, что Ельцин был другой породы и при своем невысоком рейтинге не боялся так отчаянно всего и всех, он выбрал для страны правильное направление движения. Ему многое можно не прощать, и ему было за что просить прощения у страны, что он и сделал, но он интуитивно вел Россию к некоторой норме, лучше которой, как известно, пока никто не придумал. Возможно, какой-то части России этого не надо. Легче всего играть патриотизмом при высоких ценах на нефть и газ. Но какая-то часть России совершенно не прочь вписаться в существующую демократическую мировую модель. Не стоит отказываться от 90-х и считать их одной сплошной ошибкой, как не стоит упиваться двухтысячными и считать безошибочным все, что предлагает сегодня власть.

90-е – это был выбор пути. Особого пути в демократию не бывает, как бы ни хотелось сегодня господину Суркову. Вчера, то есть в 90-е, ему этого не очень хотелось. Особый русский политический проект держится только на высоком спросе на энергоносители, вынуждена расстроить некоторых деятелей культуры. Энергоносители нам, действительно, дал Бог. Путина нам дал Ельцин. А проскочить между демократией и авторитаризмом еще никому не удавалось.

Источник: Газета.ru

Обсудить на форуме