"Я в запое. Просто не могу остановиться"

Продолжительность жизни и численность населения в России сокращается, но сельские жители продолжают пить все, от самодельной водки до пены для ванн, которая содержит 90% этилового спирта.

Недавно утром житель маленькой волжской деревни Выползово Станислав Моржухин начал день как обычно – проглотив самодельную смесь спиртосодержащего растворителя с противоаллергическим препаратом.

К середине дня 34-летний ремонтник понял, что не может работать. Он с трудом мог стоять. Он погрозил пальцем трем пустым бутылкам на полу, как будто проклинал их за свою разрушенную жизнь. Речь его путалась, но отчаяние в голосе слышалось отчетливо.

"Я не знаю, как остановиться. Научите меня, – просил Моржухин гостя, а жена Елена сердито смотрела на него, сидя за кухонным столом. – Я пью две недели, выхожу на работу, потом снова ухожу в запой. Я устал от такой жизни. Это не жизнь, это существование".

В Выползово и тысячах похожих деревень по всей России утешение и мрачное будущее находят в бутылке, где может быть все что угодно, от самогона до стеклоочистителя.

За 15 лет постсоветского капитализма сельская Россия осталась далеко позади. В советских колхозах россияне могли рассчитывать на бесплатное жилье и здравоохранение, на регулярную зарплату. В сегодняшней России те же деревни перебиваются со дня на день, замерзая зимой без отопления, поеживаясь при виде детей в поношенной одежде.

"Те, у кого нет скотины или работы, пьют, – говорит Артем Норбеков, 29-летний безработный, с полудня нетвердо стоящий на ногах после выпитого растворителя. – Не мы виноваты в том, что пьем, а те, кто должен дать нам работу".

Сегодня алкогольная зависимость представляет не меньшую угрозу здоровью нации, чем в СССР начала 1980-х годов, когда двум из каждых пяти мужчин ставили диагноз "алкоголизм". Сегодня алкоголь является одним из факторов смерти почти трети россиян, говорит Александр Немцов, директор московского Института психиатрии и один из ведущих в стране специалистов по этой проблеме. По оценкам, от алкогольного отравления ежегодно умирает 40 тыс. россиян и лишь 400 американцев.

Злоупотребление алкоголем является одной из причин уменьшения численности российского населения, которое сегодня составляет 143 млн человек и, по прогнозам, уменьшится до 80 млн к 2050 году. Средняя продолжительность жизни женщины в России составляет сегодня 72 года, но у мужчин этот порог упал до 58 лет.

"Решение российской проблемы алкоголизма – не самый простой способ выхода из демографического кризиса, – заявил Немцов. – Но самый лучший".

Кремль традиционно игнорирует проблему. Когда он пытается действовать, результаты не впечатляют.

В ходе неудачной антиалкогольной кампании Михаила Горбачева было сокращено время продажи водки и уменьшено производство. Эти меры обозлили россиян и привели к расцвету черного рынка. Правительство России чуть не вызвало бунт, подняв налог на водку на 40% в 2000 году. В последнее время президент Владимир Путин переключил внимание на пиво и на прошлой неделе подписал закон, запрещающий пить пиво в общественных местах.

Незаконное производство

По мнению специалистов по здравоохранению, власти должны направить свои усилия на рынок поддельной водки, которая является проклятьем для российского рабочего класса. Мер по борьбе с подпольными цехами недостаточно, считают эксперты, необходимо покончить с коррупцией чиновников, которые за мзду готовы закрывать глаза на происходящее.

"Главная проблема – доступность дешевой поддельной водки и связанная с этим коррупция, – отметил Немцов. – Это корень зла, а власти пока ничего не предпринимают".

Токсичный напиток, который употребляет Моржухин, называется "Гамырка", продают его бродячие торговцы. Бутылка "Гамырки" емкостью 16 унций стоит около 60 центов. Во что она обходится таким деревням, как Выползово, невозможно подсчитать.

На молочной ферме в Выползово работает около 50 человек. Больше половины – алкоголики, говорит директор фермы Николай Устинов. Многие регулярно приходят на работу пьяными, некоторые пьют на работе.

Если их уволить, число работников уменьшится, и Устинов отправляет их домой, если они слишком пьяны. Он также отправил нескольких рабочих в столицу области Ярославль на "кодирование". Но эффект кодирования недолог: Моржухин кодировался восемь раз.

"Я думаю, производство выросло бы втрое, если бы все не были пьяными, – говорит Устинов, кутаясь в пальто, так как в его кабинете нет отопления. – Такие работники – обуза, но мы не хотим калечить им жизнь, пытаемся помочь. У них нет другого способа заработать деньги".

В деревнях, которые окружают ферму, давно утрачено общинное чувство.

В Манилово, где живет 70 человек, от деревенской церкви остались кирпичные развалины. Жители бродят по заснеженным тропинкам, пьяные к середине дня. Людмила Куликова, стоя в холодный день в пальто нараспашку, заявляет, что вполне может работать в вечернюю смену на ферме.

Она пьет то же, что и многие другие жители Манилово, – спирт "Русский Север", разведенный водой. Пена для ванн, содержащая более 90% этилового спирта, продается во флаконах емкостью 8 унций.

"Если ее продают, почему ее не пить? – говорит Куликова. – Она дешевле, чем водка".

Годы пьянства отразились на лице 47-летней Куликовой: пятна щеках, почерневшие зубы, глубокие морщины, мешки под глазами. Она пьет с 19 лет. "Я уже полгода в запое, – покорно соглашается Куликова. – Я просто не могу остановиться".

Дело в деньгах

В единственном в Манилово магазине, маленькой хижине с вывеской "Товары на каждый день", Ирина Ефремова держит на полках большой ассортимент водки, вина и пива. Но "Русский Север" регулярно кончается.

"Я бы предпочла его не продавать, но приходится, – говорит Ефремова. – Я никогда не включаю его в заявки поставщикам, но это делает мой начальник. Его волнуют только деньги".

В магазин заходит 25-летняя дочь Куликовой Ирина Смирнова. Ее муж Николай пьет с друзьями и послал ее за "Русским Севером".

"Полдеревни его пьет, – сказала Смирнова. – Раньше я тоже пила его, когда друзья приносили, но мы перестали после того, как люди начали умирать".

Источник: InoPressa

Обсудить на форуме